Андрей вступил в ряды ВСУ в марте 2022 года, сразу после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, не имея никакого военного опыта.

"Я жил в Португалии с 2009-го по 2013 год", – рассказывает он. – Вернулся в Украину после рождения дочери. Мы с женой решили, что хотим дать ей образование здесь, чтобы она мыслила так же, как мы".

В Португалии Андрей работал каменщиком. Говорит, всегда удивлялся, что в западноевропейской стране некоторые рабочие не просто не имели образования, а даже были неграмотны.

"Когда человек получал зарплату и должен был расписаться за нее, он просто ставил крестик", – вспоминает Андрей.

Вскоре после его возвращения в Украину Россия аннексировала Крым и развязала первую фазу войны на востоке Украины. Затем последовало полномасштабное вторжение 2022 года.

На передовую Андрей попал не сразу – сначала прошел базовую военную подготовку, а затем специализировался на саперном деле, выполняя различные военно-инженерные задачи, в первую очередь работая с минами.

Уже в июле 2022 года военнослужащий оказался на самых горячих участках фронта. Андрей и его подразделение выдержали одни из самых тяжелых боев на востоке Украины, защищая Бахмут и Соледар столько, сколько смогли, пока оба города не были захвачены наступающими российскими войсками. Сегодня он работает на юге от Бахмута.

"То, что вы видите в фильмах о войне, – это сказки. В реальности все совсем иначе, – говорит Андрей. – Все меняется каждую минуту, каждую секунду. Невозможно быть готовым ко всему".

Он вспоминает, что во время своего первого боевого опыта страха не было, но, если бы он знал, что произойдет, страх бы был.

"Я почувствовал страх после первых боевых заданий, – говорит Андрей. – Вы возвращаетесь в пункт эвакуации, где уже спокойнее, и начинаете думать о том, где вы только что были и что делали. Вот тогда и возникает страх".

Андрей вспоминает операцию по минированию местности под Бахмутом как одну из самых опасных миссий его команды.

"Позиция была взята штурмом российскими войсками, и нам было поручено проникнуть внутрь и заминировать ее. Мы выполнили свою задачу [по установке мин] и вернулись на свои позиции. На следующий день приехал командир батальона и сказал, что эту работу должна выполнять группа специального назначения. То есть нас не готовили к таким задачам", – рассказывает Андрей.

Сапер говорит, что самое трудное в бою – видеть рядом с собой раненого побратима и понимать, что не можешь ему помочь.

"Пожив бок о бок со своими братьями по оружию, привязываешься к ним, вы становитесь как семья. А потом, когда начинаешь терять этого человека и не можешь помочь – это очень страшно. Ты не знаешь, что потом скажешь его семье. Это самый большой страх – чувствовать себя беспомощным и неспособным спасти близкого друга", – говорит Андрей.

Андрей и его побратимы работают на полигоне за линией фронта, где несколько небольших групп ведут стрельбу по мишеням и имитируют штурмовые задания. Андрей достает заряды для гранатометов, различные типы мин и не долетевший до цели FPV-беспилотник с бомбой. Он раскладывает все, чтобы показать, как обезвреживаются опасные "игрушки".

"Если вы видите, что нет никаких звуковых сигналов и мигающих огней, то можете на свой страх и риск подойти к дрону и осмотреть его", – поясняет Андрей.

Согласно официальным правилам, лучше не приближаться к любому вооруженному дрону. В идеале его следует уничтожить дистанционно. Но при наличии достаточного опыта можно попытаться обезвредить и захватить беспилотник.

"Первое, что нужно сделать, – отсоединить основной аккумулятор. Второе – осмотреть взрывчатку и найти ее детонатор. Затем аккуратно отсоединить детонатор от боеприпаса, – рассказывает Андрей пошаговую инструкцию. – Если вы видите дополнительную батарею, пытайтесь ее деактивировать. Только после этого извлекайте боеприпас, который будет уничтожен. Если удастся разминировать беспилотник, он отправится к нашим друзьям – пилотам дронов на запчасти".

Далее бойцы помещают на часть боеприпаса заряд тротила и устанавливают дистанционно управляемые детонаторы.

Не менее сложная ситуация – нейтрализовать противотанковую мину. Часто российские военные прячут взрывчатку, которая приводит в действие более крупную мину, когда сапер пытается ее снять. Если есть опасность, что такое устройство может скрываться под противотанковой миной, применяется специальная техника для ее дистанционного перемещения. Андрей показывает веревку, которая тянется от позиции в окопе к мине. Резким рывком за веревку он срывает мину с места, и по всему полигону раздается взрыв. Используя этот метод, украинский сапер не пострадает, однако российские военные прибегают ко многим уловкам, чтобы нанести саперам максимальный урон.

Некоторые истории Андрея иллюстрируют опасности самого поля боя.

"Один из наших солдат приспособил дверной звонок под детонатор. Не знаю, о чем он думал, но он решил повесить этот дверной звонок на дерево, – вспоминает Андрей. – Затем ВСУ пришлось отступить с этой позиции. Туда ворвались российские войска, и один из солдат нажал кнопку. К звонку было подключено взрывное устройство, и половина его группы погибла в результате взрыва".

Однажды Андрею пришлось столкнуться с российской противопехотной миной ПОМ-3. Это устройство сбрасывается с воздуха, оно оснащено сейсмическим датчиком, достаточно чувствительным, чтобы взорваться, если кто-то войдет в радиус его поражения.

"Мы разминировали территорию на одном участке. Все шло гладко. И тут наш водитель заметил парашют одной из таких мин. Он сделал еще несколько шагов и крикнул, что, кажется, видит мину ПОМ-3. Все замерли, потому что она должна была уже взорваться, – рассказывает Андрей. – Похоже, у мины села батарейка. Она должна была самоликвидироваться, но не сработала. Мы решили расстрелять ее из пулемета с безопасного расстояния. Она не взорвалась, а просто развалилась на куски".

"Позже нам дали задание отправиться на это же поле, чтобы подобрать упавший дрон, – продолжает Андрей. – Мы искали безопасную зону, чтобы войти на это поле, но повсюду валялись пустые контейнеры от мин ПОМ-3. Было совершенно ясно, что эти мины разбросаны по всей местности. Командиру сообщили об этом, и он отменил задание: решил, что жизнь сапера не стоит дрона".

Что касается психологической поддержки, Андрей говорит, что на фронте очень важна "военная семья" – побратимы.

"Без них все очень быстро стало бы невыносимым. В нашей команде семь человек. Мы все живем вместе под одной крышей. Есть ребята постарше и помоложе, но мы все поддерживаем друг друга, – говорит он. – Также очень важна поддержка жены и, конечно, дочери, которая звонит и говорит: "Папа, ты всегда можешь позвонить. В любое время звони мне, говори со мной".